Повесть о двух городах / A Tale of Two Cities, 1935

  ✔ Я не знаю другую героиню Диккенса, которая могла бы соперничать с мадам Терезой Дефарж по количеству контекстного упоминания рукоделия. И это естественно, ибо Дефарж является особенно кровожадной трикотезой (вязальщицей) во времена правления террора. Она и другие женщины-революционерки шифруют имена тех, кого должны казнить, в своих вязаных изделиях, используя разные последовательности стежков. 

 

И вяжут, вяжут, вяжут. Везде и всегда. И на заседаниях Национального конвента, поддерживая левых политиков, и на собраниях в якобинском клубе, и на слушаниях Революционного трибунала, и уж тем более возле гильотины во время публичных казней, не на минуту не откладывая спицы.

 Собственно, это даже у Диккенса отражено в названиях глав романа - «Вязание на спицах», «За тем же рукоделием», «Конец вязанию на спицах»

  Но в фильме есть еще один рукодельный элемент. Это готовая вышивка на каминной полке со словами «Я есмь воскресение и жизнь». Именно здесь Сидни Картон принимает решение, которым он в буквальном смысле воскресил и дал жизнь Чарльзу Дарнею.

Цитатой из Евангелия от Иоанна в романе Диккенса заканчивается путь Картона:

 «Я есмь воскресение и жизнь, — сказал Господь, — верующий в Меня, хотя бы умер, оживет, и кто живет и верует в Меня, тот будет жить вечно» 

 Отличное режиссерское решение так обыграть в вышивке цитату вместо утяжеления финального резюме. Интересно, специально вышили для фильма или идея родилась, как это зачастую бывает, когда увидели у кого-то готовую работу